Нимфоманки

– Чего пялитесь, неслухи. Всё перед вами. Котлет по-киевски не ждите, – ворчала Клавдия Васильевна. – Женщина, у Вас какой стол? – Третий. Мне сок не наливайте, я чай возьму и пару кусочков белого, – забирая на поднос тарелку с молочной лапшой, попросила пожилая тётка.

С одной стороны – людно, кругом дачи, но имеется и достаточно обширный лесок и два пруда, а через поле, постепенно тоже застраиваемое дачами – станция электрички. Как – то раз я вышел прогуляться, спрятаться от полуденной жары в тени деревьев. Я вышел за ворота дачного посёлка и пошёл в сторону ле...

Не то что бы Хаер Далис был против или ревновал, но именно сегодня утром распутство одной и похоть другого особенно его раздражали. Хаер Далис мрачно посмотрел на небо. Утро наступило, но солнца с собою не принесло. Уже четвертый день маленький отряд блуждал под затянутым черными занавесом небом.

Женихом был явный монголоид (Анатолий Тен – Пак); у невесты же (Людмила Кировская) были синие глаза и белые кудри. Сначала был интернационализм. Впоследствии дифференцировались: по левую руку, в основном, шумно и бедово отдыхали русские, по правую – культурно и смирно уселись корейцы, напевая хоро...

Он уже поднабух в штанах, а на воздухе и вовсе вытянулся по стойке смирно, окоченев в желании. И, так же окоченев, распадавшиеся на куски птицы, метали невидимые молнии в пространство между светло – серых глаз Екатерины. Она же, сразу упав на колени, дрожащими как в лихорадке руками ухватила этот...

Я знал, что это ты. Никто другой не может позвонить вот так, среди ночи, когда все спят и видят сладкие сны. Некоторые не испытывают в этом необходимости, другие идут на поводу у приличий, третьи просто не хотят тревожить сон тех, кто им близок. Ты – ни то, ни другое, ни третье.

Жизнерадостная и общительная всегда была в центре всех школьных событий. Вокруг нее всегда было много друзей. Дочь обеспеченных родителей, она никогда ни в чем не нуждалась. Жизнь для нее являлась божьим подарком, но всему бывает предел. Диана села в мягкое кресло, сняла парик и задумчиво взглянула на отражение в зеркале.

Он уже давно написал в бумажке "За здравие" имя, поставил свечу и теперь стоял, не шелохнувшись и смотрел на огонь. А на него с икон смотрели лики. Только он не замечал их. Он смотрел на пламя, будто видел в нём какие то разворачивающиеся события. А это и впрямь были события. Он смотрел фильм своей жизни.

А заодно и проинструктировать начинающих, хотя бы вкрадце – что, куда, и как. Моральное право на это я, наверное, имею – т.к. за свою не такую уж и долгую жизнь мне удалось проклизмить 18 геев и бисексуалов, 17 гетеросексуалок, 9 лесбиянок, и даже 10-рых натуралов.

Такой сладкий, томный. Будто двум парням совершенно не хочется этого делать. Языки медленно переплетаются, не забывая, ласкать друг друга. Губы открываются, дозволяя делать с ними все, что заблагорассудится. Светлая, аристократическая рука запущена во взъерошенные, иссиня – черные волосы.

Для того что бы я был безумно возбуждёна. > Да, я буду писать тебе такие письма, но только когда посчитаю нужным(может и несколько раз в день), а ты будешь ждать их. Для того что бы ты сама желела ПОТОМ что ты ТАК меня завела. Мне нужно то о чём ты пишешь, ты даже не представляешь КАК! Может и не...

В нависшей над племенем тишине, нарушаемой шорохом ветра в кронах деревьев и сладостными стонами Эмри, позабывшей обо всём на свете, девушки склонялись перед своей новой правительницей. Янклеа, находившаяся ближе всех, прошептала дрожащим, полным ужаса и благоговения голосом: — Молю вас, госпожа, простите наше невежество...

Я знаю, ты удивляешься... Ведь ты гораздо моложе, стройнее. Тебе девятнадцать лет, и твое стройное, гибкое, как у лани, тело, конечно, не может сравниться с теми прелестями, которые сохранились у моей Татьяны. Но, может быть, ты потому и не сможешь меня понять, что слишком молода. А, впрочем, я попробую все же растолковать тебе.

– Фил, послушай теперь, что нам предстоит провернуть за десять дней. В нашем зале надо установить четыре просторные прозрачные кабины без потолка для занятий сексом. Между кабинами нужно установить непрозрачные перегородки, чтобы ни из одной кабины нельзя было наблюдать до поры за тем, что происходит в других.

Моя мама каждый раз старалась сделать для меня и моего старшего брата самые лучшие костюмы. Мы никогда не покупали их, и все шили своими руками. Мама проводила долгие часы, сочиняя неповторимые образы и воплощая их в ткани, так что не раз наши костюмы претендовали на роль лучших. В тот год мне исполнилосьn лет.

Жестко, грубо, безжалостно. Пока она корчилась в судорогах счастья от принадлежности ему, он вытирал об нее ноги. При этом ловко маскируя свой беспредельный эгоизм ласковыми словами, уверениями в чистой и искренней любви и обожании. Она была слепа, но она хотела быть слепой.

На 9 мая Жека сговорил в Е*** ехать – город побольше, народ потолще, салют погромче. Не мы одни такие центроустремлённые оказались – электричка была битком. Жека – шустрый веник – ещё сел, а меня стиснули в проходе тела любимых соотечественников, вывернув как буратину последнюю. Из этой оказии вышел нежданный интерес.

Второй год он ежемесячно проходил через них, чтобы добраться до биржи труда. Специальность инженера – электронщика уже давно стала ненужной в этом городе. В пустых цехах «Красного радиста», где он когда – то работал, уже давно хозяйничал ветер гоняя по огромным помещениям пыль и железную стружку.

В шестом классе я тайно обожал Машеньку, девочку с длинными вьющимися волосами. Правда через год ее семья переехала в другой город и с первой любовью пришлось расстаться. С тех пор в подруги я выбирал блондинок. В начале одного лета я встретил девушку лет шестнадцати, пухлые щечки, курносый носик, чистые голубые глаза и русые роскошные волосы.

ЧАСТЬ 1. Я, молодой ученый с Земли, прибыл на Марс для исследований. На Марсе женщины имели облик землян – мужчин, включая все анатомические особенности, а мужчины – землянок – женщин (соответственно, со всеми анатомическими особенностями). Мне сделали операцию, в результате которой я стал марсианским мужчиной, то есть, женщиной в земном понятии.